Так начинался секс в СССР

22 года назад выставка с обнаженкой в Манеже привлекла тысячи людей именно запретной темой  

Тысячи москвичей в 1989 году по нескольку часов выстаивали очереди в Центральный выставочный зал «Манеж», чтобы попасть на фотовыставку литовского фотохудожника Римантаса Дихавичюса «Цветы среди цветов». В СССР впервые широкой аудитории предлагалась «запретная тема» - юные, изящные обнаженные девушки на фоне цветов. Генсек Михаил Сергеевич Горбачев тогда выказал свое добро фразой: «Что человечно, то нам не чуждо». 

«В моей жизни не было более значимого события ни до 1989 года, ни после, вспоминает сам семидесятитрехлетний фотограф, проживающий сегодня в Вильнюсе. – Шок с оттенками надежды, сомнения, счастья наконец-то быть экспонируемым. Людское столпотворение, внимание прессы и откровенный обсчет, когда пришло время делить выручку». 

- Как это стало возможным, что, пусть даже в перестроечной России, в здании Манежа были выставлены ваши фотоснимки, демонстрирующие обнаженных девушек? 

- Сначала был издан альбом «Цветы среди цветов», что тоже получилось случайно. Многие фотографии были сделаны десятками годов ранее, однако прежде в издании книги или публикации отдельных снимков мне отказывали, указывая на их аморальность. Затем уже в 80-е, когда я работал в издательстве, к нам привезли из Японии новый печатный станок, обладавший высоким качеством оттиска. Необходимо было проверить его эффективность, поэтому буквально под рукой искали какой-нибудь сложный по исполнению материал. Мой коллега тогда мне сказал: «Римас, у тебя же есть твои девушки. Тащи сюда, вот и проверим станок». Отпечатанные снимки показали наверху, в Главлите долго сомневались - эстетичны они или вульгарны. У меня сохранился титульный лист с семью печатями «разрешаю» к публикации, среди которых есть и печать ЦК КПСС. Поскольку эпоха была более свободной, новая власть стремилась показать свой либерализм, мне предложили издать альбом. Неожиданно, он был воспринят публикой с большим успехом, тут же мне предложили организовать выставку в Москве. Опять эйфория, ожидания, надежды. Но, когда встал вопрос о расплате, мне подачкой дали лишь половину выручки одного дня. И, к сожалению, я осознаю, что зритель шел не восхититься фотомастерством и совершенством гармонии, а поглазеть на запретную дотоле тему. 

- А до 85-го года кто-то видел ваши работы? 

- Они были только для друзей. В 1969 году, видимо, по халатности бюрократов допустили выставку в вильнюсской Ратуше – 2 этажа фотографий покинутых деревень, покосившихся домов, морщинистых старух, полуразрушенных церквушек и замшелых крестов. Здесь же были и обнаженные девушки. Выставка продлилась полтора дня, и с треском была закрыта. В Литве все партийные встали на уши: где здесь советская жизнь? Где счастливые лица? Кто пропустил? Кто автор? Разыскать! 

- Испугались? 

- Честно говоря, до смерти. Не очень хотелось заканчивать свою жизнь в тридцать лет. Меня таскали и таскали по кабинетам, «проводили разъяснительную работу», что можно показывать на экспозициях, а что нельзя. 

- Когда в 89-м вам предложили повторить опыт, не опасались, что история повторится? 

- Я был человеком своего времени, и так же, как и другие советские люди, ожидал от Перестройки чего-то существенного иного. Тогда для нас все было непредсказуемым. И все-таки, я творил искренне, не заигрывая со зрителем, не желая сделать себе имя, попав в струю. Я просто наконец-то хотел быть увиденным. 

- Есть определенный круг людей, мучительно самобичующихся пониманием пропасти между желаемым духовным и действительным низменным и рушащимся, но этот круг слишком тесен! 

- Настолько, что даже в нем испытываешь одиночество. Общечеловеческое несчастье заключается в том, что сегодня все создаваемое людьми, начиная от хлопчатобумажных носков до произведения искусства, рассчитано на какого-то среднего потребителя: не дурака, но и не гения, у которого все жизненные двигатели работают за счет энергии инстинкта. Возможно ли объединение всех любознательных, творчески мыслящих единомышленников? История показывает, что нет. Потому что в наши спины всегда дышат миллионы, желающие бездумно потреблять и умные десятки «великих инквизиторов», цинично сдавливающих горло: «Ну не нагнетай! Люди ведь счастливы!»